От автора
Книга, которую вы держите в руках
необычное со многих точек зрения произведение. Оно является частью будущей большой, как мне видится, документальной повести «Отец солдата», которую пишу на основе многочисленных бесед с Валерием Николаевичем Поповым и его личных заметок с окопов СВО на Запорожском направлении. Моему другу шесть десятков лет. Несмотря на достаточно солидный возраст, не стал отсиживаться на пенсии, а явился в военкомат и записался в добровольцы, чтобы быть рядом с уже воюющим младшим сыном. Так Валерий Николаевич и оказался на фронте. Кстати, его младшего весьма символично зовут Албан*.
“Только если буду рядом с сыном, всё будет благополучно”, – утверждает Валерий Попов. Нечто подобное приходилось слышать и от других, примерно одного с ним возраста, людей. “Будет лучше, если вместо молодых парней на фронт отправимся мы. Взрослые мужики, которые в этой жизни повидали уже многое”, – говорят одни. Другие, как и Валерий Николаевич, также записываются в добровольцы, чтобы воевать вместе с сыновьями, вместе с ними защищать Родину. Так, например, недавно узнал, что вслед за сыном в зону СВО отправляется и мой земляк Олег Степанов.
Многие якутяне, наверное, видели в WhatsApp картинку, как переговариваются в блиндаже трое сунтарцев, которым около шестидесяти лет. “Ездили на встречу с главой нашего улуса. Он привёз продукты и разные подарки из дома”, – рассказывают, уплетая за обе щёки гостинцы, радостные фронтовики. И как бы между прочим добавляют, улыбаясь: “Попали под артиллерийский обстрел. Чуть концы не отдали!”.
Отец солдата Валерий Николаевич Попов – один из таких людей.
Я горжусь тем, что именно Якутия своим наглядным примером стала одним из забойщиков общественного движения “Отцы России”, получившего всенародное признание. Учреждена медаль “Отец солдата”, которая вручается тем отцам, чьи дети проявили мужество и героизм в ходе СВО, а также мужчинам, которые сражаются плечом к плечу со своими взрослыми детьми.
… Пройдут годы. Вернутся мирные времена. И мы с гордостью будем произносить имена земляков, которые в нелёгкую для Родины пору встали на её защиту. Надеюсь, что имена некоторых якутян будут навсегда запечатлены благодаря этой скромной книге.
С уважением,
автор Иван Парфеньевич Александров.
председатель союза свободных писателей “Ситим”-”Единение”
Часть первая
Глава первая
Запорожское направление
1.
… Не успел Валерий выйти из блиндажа и сделать несколько шагов по окопу, как услышал до боли знакомый ещё по мирной жизни звук. «Как будто дом где-то строят. А это, похоже, бензопила «Штиль» работает», – первое, что промелькнуло в голове. И от одной этой мысли, а также осознания того, где он находится сейчас, его лицо озарилось тихой улыбкой.
– Погоди… Какой дом, когда тут такая война идёт? – остановился в раздумье, чтобы определить, откуда исходит звук. И только тогда до него дошло, что звук пилы доносится откуда-то сверху. Тут же вспомнил рассказы сослуживцев, что жужжание некоторых дронов напоминает работу бензопилы «Штиль» и поднял глаза к небу. Так и есть! Сверху, прямо над ним, висел дрон хохлов. Он жужжал и, не моргая, всматривался в него своим единственным всевидящим глазом, выбирая подходящий момент для нападения.
Дроны, призванные в мирное время осуществлять множество самых разных задач, связанных, прежде всего с наблюдением и аэрофотосъёмкой, в ходе СВО на Украине превратились в самый опасный вид вооружения. Не зря эту войну уже прозвали войной дронов. Они, летая тихо в поднебесье, первыми замечают, что и где находится. Небольшие застигают солдат врасплох и сбрасывает на них гранаты и снаряды, приводящие к трагедии. А те, что покрупнее, и цели выбирают себе под стать. Они могут засечь, а затем спикировать и подорвать собой даже танк.
– Вот чёрт! Хорошо, что гранату не успел сбросить, – подумал, моментально пригибаясь, Валерий и с удивительной проворностью для своих лет побежал обратно и юркнул в спасительный блиндаж. При этом успел прикинуть, что будь у него обычное охотничье ружьё с крупной дробью, то, пожалуй, смог бы свалить вражеский дрон. С такого расстояния уж точно бы не промахнулся…
Парни, уже успевшие повоевать, поведали, что в фронтовом небе в основном три типа дронов*. Первые «птички» – это тихие наблюдатели-корректировщики, высматривающие всё, что происходит на земле. Ко второму типу беспилотных летательных аппаратов наши относят так называемые дроны-камикадзе, которые могут нести боеприпасы, начинённые саморезами, болтами, стальными шариками и т.д. У них значительный поражающий эффект и они очень опасны для пехоты. Третьи, самые тяжёлые БПЛА, которых тут окрестили «Баба Ягой» предназначены для сброса сразу нескольких мин и снарядов непосредственно на танки, бронемашины и прочую технику. Почти все виды дронов управляются операторами в режиме реального времени. Некоторые могут долетать на значительные расстояния, появляться неожиданно и тем самым представляют реальную угрозу в условиях современной войны.
- * *
Валерий уже довольно давно живёт в блиндаже с двумя молодыми русскими пацанами. Меняясь каждые два часа, они зорко всматриваются в то, что происходит на передовой или, как тут говорят, на передке. За пределами блиндажа все разговоры и приказы только по рации. Ребята, которые в случае чего постоянно предупреждали: «Внимание! Птичка!», в этот раз почему-то промолчали. Предупредили только когда Валерий уже появился в блиндаже. А всего лишь несколькими часами ранее вражеский дрон-камикадзе пытался атаковать другой блиндаж, где находились парни саха. Хорошо, что залететь внутрь ему не удалось, и он взорвался вне наката. Тем не менее, два наших земляка получили небольшие осколочные ранения. Можно сказать, легко отделались.
Недавно приходил Слава Борисов с Хангаласского улуса. На Запорожском направлении он с весны. На родине пять-шесть месяцев пролетают незаметно. Порой ты даже не помнишь, что в это время происходило. И совсем иная картина на фронте, где люди каждый день сталкиваются со смертью. Здесь полгода – это целая вечность, наполненная неповторимыми событиями. Так что у общительного Славы рассказов, как говорится, вагон и маленькая тележка.
– Несколько раз попадал под сильный артиллерийский обстрел. С Божией помощью каждый раз выкарабкиваюсь. Трижды был ранен. Однажды с товарищем с позывным «Балу» были накрыты миномётным огнём. Рядом с нами упали две мины, осколки которых разорвали ногу сослуживца. Ещё один осколок рассёк лоб, другой глубоко вонзился в руку. Я тоже был ранен. Кровь хлещет не переставая, и чувствую, что слабею. Наяву ощутил, что когда человек теряет много крови, то очень быстро теряет силы. Но я оказал себе помощь, а потом кое-как наложил ему жгут и потащил в сторону наших. А он здоровый и тяжеленный такой! Даром, что «Балу» кличут. Но кое-как дотащил и отключился. Очнулся только в госпитале, где меня и выходили…
Слава может часами рассказывать множество фронтовых случаев. Как штурмовали укрепления врага, как в окопах приходилось стрелять в упор, как перекидывались с нациками гранатой, словно мячиком. Как отбивали контратаки хохлов, как прятались от вездесущих дронов-камикадзе. Всего не перечесть.
– Однажды, когда сидел в блиндаже, случился прилёт снаряда, разворотившего весь угол моего укрытия. Меня накрыло взрывной волной. Я потерял сознание. Даже не знаю, сколько пролежал. На моё счастье, весь блиндаж не обвалился. Это и спасло мне жизнь, – рассказывает, смеясь Слава, будто говорит не о войне, а об обычном, хотя и тяжёлом и весьма рискованном труде.
Сам Валерий на передовую прибыл давно, но командование не спешит выдать ему хоть какое-то вооружение. Сначала задавался вопросом: «Здесь что, автоматов нет или их попросту не хватает?». Потом пришёл к заключению, что его, возможно, готовят к чему-то совсем другому. Во время короткой десятидневной учёбки в Ростове* среди сотен людей была устроена стрельба по мишеням на точность. По её результатам напротив фамилии Валерия появилась отметка «Снайпер». Вот он и предполагает, что вдруг ему дают некий срок для того, чтобы он адаптировался к военной обстановке. А в это время подбирают или согласовывают дальнобойную снайперскую винтовку с хорошей оптикой. Кто знает, что у командиров на уме…
2.
Что заставило человека в возрасте покинуть родные мирные алаасы и отправиться на западные рубежи Родины, где идут ожесточённые бои с укронацистами?
Осенью, когда Валерий Николаевич с друзьями вернулся с Оймякона, где охотились на зайцев, младший сын огорошил неожиданным заявлением:
– Я записался контрактником на СВО. Уже прошёл комиссию, теперь жду вызова, – сказал Албан. Удивительным было то, что в армии он не служил, был младшеньким и оттого особо любимым сыном отца. Якуты таких детей-последышей любя называют «мурун бюетэ» (буквально «затычка носа» – Прим. пер.).
– О чём ты говоришь! Не стоит идти. Там идёт страшная война, которая не известно когда закончится. Тебя в любой момент могут убить. Откажись! – Валерий несколько раз пытался отговорить сына. Учившийся в школе в Усть-Мае Албан ответил ему на русском языке, которым прекрасно владеет: «Папа, зимой стройки замирают, работы нет, и кому-то же надо Родину защищать!».
И так несколько дней. Отец приводил разные доводы в пользу своей позиции, мол, то, что показывают по телевизору, фильмы на YouTube и реальная война – это совершенно разные вещи. Но Албан был непреклонен и от своего решения идти на СВО не отступил. И только тогда Валерий совсем другими глазами посмотрел на 25-летнего сына, которого всегда воспринимал как ребёнка. А тут перед ним предстал настоящий взрослый мужчина со своей самостоятельной позицией.
Именно в тот момент у него созрело решение записаться вслед за сыном в контрактники. С тех пор, как развёлся с женой, он один растил детей и поднял всех на ноги. И потому никак не мог свыкнуться с мыслью, что младшенький сын уедет куда-то один, в дальние незнакомые места, тем более на войну. «Не известно, в какой окажется ситуации. Начнут обижать, притеснять. Война есть война, могут и убить. Может пропасть без вести. Пусть всё будет, как будет, но я должен быть рядом», – сделал он для себя окончательный вывод.
Конечно, подобное умозаключение было не спонтанным, не сиюминутным порывом горячо любящего отцовского сердца. Валерий, выросший без отца, с детства чувствовал свою некую беззащитность, когда в трудной ситуации ему не будет хватать человека, на которого он мог бы опереться. Вот он и захотел вслед за сыном поехать на СВО, чтобы оказаться с ним в одной воинской части и быть всегда рядом с ним. Чтобы разделить с ним все тяготы, поднять в случае чего дух, настроение. Надо ли говорить, что был изначально готов прикрыть его грудью от пули, снаряда. Принять смерть за сына…
Вскоре Валерий Николаевич Попов подписал с военкоматом контракт на отправку в зону СВО. Но мы забежали вперёд.
